Ветер с запахом керосина

Саммит «Большой восьмерки» завершается, на нем без особого шума принято соглашение об энергетической политике. Со стороны все чинно и гладко. Только вот в этой самой энергетической политике с безопасностью, есть ряд моментов, которые нуждаются в самом пристальном рассмотрении.

Дело в том, что энергетическая политика в России – палка о двух концах. Кому-то достанутся роскошные кабинеты и миллиарды нефтедолларов, а кому-то – нефтяные лужи, мазутный прибой и ветер с запахом керосина. И таких счастливчиков в России большинство, иной раз целые города. К сожалению, в России много говорят о нефти, о ее добыче и экспорте, об энергетической политике, но забывают о том, как живут в тех местах, где нефть добывается или переваливается на танкеры. Это стоит напомнить еще раз. Нефть – это не только доллары, но и мазутные болота, озера и реки в тундре, вокруг буровых. Это также огненные смерчи над такими нефтяными болотами, загрязненная земля и вода, а также воздух, переполненный парами углеводородов. Пока что у нас не научились добывать и перевозить нефть без разливов и аварий.

Таким городом, который будет осчастливлен в рамках энергетической политики, станет Владивосток. Строительство нефтяного порта в бухте Перевозной, который по проекту ОАО «Транснефть» должен стать конечной точкой нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий Океан», несет огромную угрозу не только заповедникам в бухте Перевозной, но и самому Владивостоку.

Нефтяной порт, который ОАО «Транснефть» собирается построить в бухте Перевозной, расположен всего в 20 километрах к юго-востоку от Владивостока. Согласно приказу Минпромэнерго № 91 от 26 апреля 2005 года, мощность порта будет составлять на первой очереди 30 млн. тонн, на второй очереди – 50 млн. тонн перевалки нефти в год.

Казалось бы, чего бояться? На Дальнем Востоке несколько крупных нефтеперевалочных портов, в том числе во Владивостоке и Находке. Да, порт в бухте Перевозной будет самым крупным, но на первый взгляд это не является основанием для протеста. Только вот с этого момента начинаются странности. ОАО «Транснефть» официально не публикует проекта порта и нефтяного терминала, хотя он уже существует, потому что приказ о его строительстве был отдан более года назад.

Стесняться и правда есть чего, потому что проект предполагает открытый нефтесливной терминал. От восточной оконечности полуострова Ломоносов на 2500 метров в восточном направлении в море выдается трубопроводная система из нескольких ниток трубопроводов, и на последних 1000 метрах предусмотрены системы для слива нефти в танкеры. Вот и все оборудование порта.

Обычно крупные нефтеперевалочные терминалы стараются строить в закрытых бухтах, чтобы снизить риск загрязнения сбросами нефти, совершенно неизбежными при сливе ее в танкеры. Портовый флот при этом оснащается судами-нефтесборщиками для очистки акватории. Так дело обстоит в балтийских портах Усть-Луга и Приморск.

Но здесь, в бухте Перевозной, выбран крайне странный вариант. Терминал не только не спрятан в закрытой бухте, но даже выдвинут на 2,5 километра вглубь Амурского залива, который омывает западное побережье Владивостока. И ничего не слышно о том, что этом порту будут работать суда-нефтесборщики, не говоря уже о том, что не сделан заказ на строительство таких судов. Не предусматривается никаких защитных портовых сооружений против разливов нефти.

По существующим нормативам допускается потеря 1400 килограммов нефти на 1 тысячу тонн при погрузке на танкеры. Легко подсчитать, что при портовой мощности в 30 млн. тонн потери нефти составят 42 тысячи тонн в год, а при мощности в 50 млн. тонн – 70 тысяч тонн в год.

Теперь же самое главное. По условиям судоходства бухта Перевозная открыта штормам южных и восточных румбов, и в бухте 137 штормовых дней. В Амурском заливе зимой преобладают северные и северо-восточные ветры, а летом – южные и юго-западные. Скорость ветра составляет около 8 м/с, но может доходить и до 40 м/с.

Зимние ветра нас интересуют мало, поскольку в это время бухта Перевозная замерзает, хотя в этом случае нефть имеет большие шансы преодолеть расстояние до морского заповедника. А вот летние ветра, дующие с юга и юго-запада, гонят ветровые течения на север и северо-восток, как раз к Владивостоку. В период максимальной погрузки нефти в летнюю навигацию, когда в море и будет попадать большая часть сбросов нефти с танкеров, ветер будет гнать нефть в воде и испарения в воздухе прямо на густонаселенный город. В нем и без того плохой воздух из-за обилия нефтебаз, а тут еще будет дуть ветер с запахом керосина со стороны порта в бухте Перевозной. Во Владивостоке и без того крайне нездоровая обстановка. В городе часто образуется смог, и болезни органов дыхания держат первое место среди болезней взрослого населения (48%), среди которых первое место занимает хронический бронхит.

Этот проект нефтяного порта по-настоящему вредительский, вполне на уровне затеи протянуть нефтепровод в 800 метрах от Байкала. В том случае под угрозу ставилось крупнейшее в мире озеро с пресной водой, а в этом случае ставится под угрозу сильнейшего загрязнения прибрежной акватории и воздуха крупный город с населением в 634 тысячи человек.

Вот это и есть российская энергетическая политика в действии. Немногочисленная горстка особо доверенных лиц будет получать сверхдоходы от экспорта нефти. Больше полумиллиона человек во Владивостоке будет ежедневно дышать воздухом с запахом керосина, смотреть на нефтяной прибой на набережной. Об отдыхе на природе придется также забыть, поскольку нефть из бухты Перевозной загрязнит все места отдыха жителей Владивостока не севере и западе Амурского залива. Разумеется, что никакой компенсации за это жители Владивостока не увидят, равно как и доли доходов от экспорта нефти.

Тут нужно заметить, что такое наглое пренебрежение интересами граждан России уже не лечится. В Приморье достаточно портов и удобных бухт, где можно разместить крупный нефтяной порт, но выбран самый плохой и самый вредный из всех возможных вариант. «Транснефть» всеми силами упирается, чтобы протащить именно этот проект. От такого отношения к гражданам России поможет только кардинальная чистка руководства государственных нефтяных компаний, особенно «Транснефти».