Рокировке — год

24 сентября 2011 года, невзирая на завышенные ожидания демократической общественности и тех, кого тогда называли «креативным классом», Дмитрий Медведев отказался баллотироваться в президенты. За что в рамках элитного маневра получил обещания постов премьер-министра и главы партии «Единая Россия».

Этот день дал старт уже не завышенным, а заниженным ожиданиям, которые полностью оправдались. Спустя два месяца с небольшим прошли бесчестные выборы в парламент. Потом продолжилась операция по установлению персоналистского правления с последующим законодательным оформлением защитных редутов для правящей страты. Чтобы сформировать контур той страны, в которой удобно жить первому лицу и его ближнему кругу, а заодно найти ответы на новые вызовы оппозиции, Владимиру Путину понадобился ровно год.

Дмитрий Медведев потом признавал, что его отказ баллотироваться в президенты, оправданный не очень корректной трактовкой социологических данных, сильно разочаровал продвинутые слои, готовые поддержать политическую демократизацию. И даже говорил, что выход людей на Болотную был спровоцирован этим решением. Здесь явная переоценка персонального фактора. Все-таки именно сама по себе нечестность комбинации с рокировкой, помноженная на «волшебные» выборы, вывела из себя хотя бы сколько-нибудь склонных к политической рефлексии людей. И дело здесь не в конкретной фамилии Медведев.

Заранее было понятно, что эта история резко ослабляет позиции Медведева не только как публичного политика (его рейтинг очень быстро обвалился), но и как высшего чиновника. Его правительство заранее считали слабым, но действительность оказалась еще жестче: даже представители истеблишмента не всегда с первого «клика» могут вспомнить фамилии тех или иных министров-«легковесов», а кабинет более чем за 100 дней своего существования не принял ни одного значимого самостоятельного решения, увязнув в дискуссии по пенсионной реформе и приоритетам бюджета. «Единая Россия» оказалась чемоданом без ручки, сильным обременением для Медведева. Из этой партии невозможно слепить ни консервативную, ни либеральную структуру, а клеймо «Партия жуликов и воров» оказалось несмываемым. К тому же данные о частной жизни народных избранников лишь подтвердили этот приговор. «Открытое правительство» вслед за нашим колумнистом Семеном Новопрудским только и можно назвать «открытым правительством в изгнании» — таков масштаб его влияния…

Административный же «наезд» первого лица на кабинет Медведева в виде выговора трем министрам не оставил сомнений, кому был передан «привет» от Путина. Премьер обнаружил себя зажатым в порочном круге: с одной стороны — все решения принимает президент, поэтому все боятся шевелиться и брать на себя ответственность, с другой стороны — тот же глава государства ждет четкой и недвусмысленной позиции кабинета министров по главным вопросам.

На выходе — паралич управления, спровоцированный тем, что институты не работают, и всё «разруливается» вручную лично рабом на галерах. А что не «разруливается», то и не решается.

Оказывается, тандем был более эффективной конструкцией, чем персоналистский «крюк». Более того, сама модель дуумвирата сдерживала самые одиозные решения. Теперь никаких сдержек и противовесов нет вообще. Мы опять по обыкновению проснулись в другой стране.