Словари наносят ответный удар
За прошедшую неделю телефоны сотрудников Института русского языка им. Виноградова РАН раскалились: представители самых различных СМИ интересовались, «почему вдруг изменили нормы русского языка?». В Международный день грамотности STRF.ru попытался ответить на вопрос журналистов.
Кофе, договор и брачащиеся, или журналисты открывают словари
Приказ Минобрнауки № 195 об утверждении списка грамматик, словарей и справочников не на шутку взбудоражил общество. Вот, например, что пишет Наталья Ивановская на сайте Профессионалы.ру (орфография и пунктуация сохранены): «Я извиняюсь, наверное, не в тему, но близко. Мне сказали, что с сегодняшнего дня слово „кофе“ назначено средним родом и „договор“ звучит как „дОговор“..... это так?????????????? зачем???????? теперь надо ждать узаконивания „ложить“ чтоли?»
Филологи спешат успокоить общественность: нормы русского языка прежние, и шутят — сколько шума поднялось только из-за того, что журналисты... открыли словари!
Надо признать, в этой шутке есть доля правды: к словарям мы, носители русского языка, в большинстве своём обращаемся на удивление редко. Иначе знали бы, что переполох, поднятый в прессе вокруг слов йогУрт-йОгурт, брАчащиеся — брачУющиеся, договОр — дОговор и кофе, по сути, безоснователен.
Начнём с кофе, перекочевавшего «вдруг» из мужского рода в средний. Исключительно «черный кофе» пьют 91 процент опрошенных радиостанцией «Эхо Москвы», рассказывает её ведущая, кандидат филологических наук Ольга Северская. Возможно, 9 процентов участников опроса более честны, а, вероятно, и грамотны: на допустимость в разговорной речи употребления кофе в среднем роде указывали ещё словари 1980-ых годов, а словари «из списка» лишь подтвердили эту вариативность. Скорее всего со временем «вкусный кофе» станет признаком архаичной речи. Дело в том, что в русском языке многие заимствованные слова, заканчивающиеся на -о, -е были словами мужского рода, например, депо, пальто. Читаем у Герцена: «На мне был теплый пальто и тёплые калоши» («Былое и думы»). А вот у Гончарова «Райский одет был в домашнее серенькое пальто» («Обрыв»). Как видим, в XIX веке два варианта словоупотребления «пальто» были какое-то время равноправны, затем победила форма среднего рода. «Кофе» не сдавался (не сдавалось — так можно сказать, но не написать) долго, оставаясь эдаким признаком интеллигентности.
Встречалось в словарях конца прошлого века и слово дОговор (с пометой «допустимое»). Корней Чуковский в книге «Живой как жизнь» предсказывал, что варианты дОговор, договорА станут в будущем нормой литературного языка. «Попробуйте сказать: колдоговОр или хоздоговОр», — предлагает старший научный сотрудник института русского языка им. Виноградова РАН Елена Шмелёва и напоминает, что профессионализмы дОговор, договорА пока допустимы лишь в разговорной речи, несмотря на то, что в орфографическом словаре из списка («Орфографический словарь русского языка» Б. З. Букчиной, И. К. Сазоновой, Л. К. Чельцовой) над словом договор стоят два равноправных апострофа. «Это опечатка, которая при ближайшем переиздании будет удалена», — пояснил STRF.ru руководитель культурно-просветительской программы «Словари XXI века» Константин Деревянко.
Со словом йогурт произошла ещё большая путаница. Теперь можно говорить йогУрт, пишут в СМИ. Всё с точностью до наоборот: теперь можно говорить йОгурт! Слово это пришло к нам из переводов в 1980-ые годы через французское ударение. А продукт на российских прилавках появился в период бурного заимствования американизмов, поэтому об ударении на последний слог, типичном для французского языка, благополучно «забыли». Кстати, говорят, что Лев Толстой и Владимир Набоков вкушали именно йогУрт.
Интересно пишет о паре слов брАчащиеся и брачУющиеся портал Грамота.ру: «Слово брачащиеся, победив вариант брачущиеся, не выдержало борьбы с вариантом брачующиеся и довольно быстро начало выходить из употребления. Но гибнущий вариант (бывший ранее единственно верным!) поддержали (словари из списка Минобрануки). И обречённое, казалось бы, слово брачащиеся неожиданно обрело второе рождение!». Вот так и появляются у слов...
Несколько варьянтов
Филологи не устают повторять: вариативность языка означает только одно — язык скорее жив, чем мёртв. Кстати, слово вариант стало нормой после принятия Правил русской орфографии и пунктуации 1956 года (далее — правила 1956 года), до этого оно существовало в двух равноправных варьянтах.
Старшее поколение вспоминает, что привыкать к этим правилам было сложно: писать идти вместо итти, галерея вместо галлерея, то есть, а не то-есть. Вот что пишет Владимир Лопатин (специалисты рассчитывают, что словарь под его редакцией войдёт в утверждённый список словарей): «... не могу не вспомнить, как сам я, будучи тогда студентом, болезненно воспринимал в 1956 году те немногие изменения, которые содержались в только что обнародованном тексте новых правил русской орфографии <...>. Но достаточно скоро новые написания стали привычными. А недавно даже произошел конфуз: воспроизводя в титрах нового фильма „Сибирскiй цирюльникъ“ дореволюционное написание этих слов, авторы забыли, что второе писалось с буквой ы после ц (о твердом знаке на конце слова, разумеется, все помнят, он ведь так моден!)».
В институте русского языка им. Виноградова уверяют, что правила 1956 года менять не собираются, но некоторые коррективы в них вносит сама жизнь. Так, например, согласно этим правилам названия всех партий пишутся с маленькой буквы, кроме, разумеется, КПСС. Не найти в этом своде правил и указаний, как писать новые заимствования, сложные слова. И тут на помощь приходит...
Интернет
Нельзя не отметить, что всё чаще носители русского языка пользуются незамысловатым правилом: какое написание чаще встречается в Интернете (именно эта норма подтверждается в словарях), то и верное. Как повлияет это на развитие русского языка? Пока филологи твёрдо говорят о том, что упрощение синтаксиса — более короткие фразы, абзацы, «вымирание» точки с запятой — в интернетной речи можно наблюдать уже сейчас. Затронет ли это веяние литературную речь? Директор института лингвистики РГГУ, доктор филологических наук Максим Кронгауз считает, что интернет-жаргоном должны уметь пользоваться и образованные люди, если они «существуют в Интернете», ведь язык меняется в зависимости от условий общения: «коммуникация такая же высшая ценность, как и язык». По его мнению, бить в набат нужно, когда происходит экспансия жаргона, однако зачастую тенденции в русском языке разнонаправлены — для того, чтобы делать верные выводы, необходимо «увидеть систему».
Одна из тенденций современного русского языка — стремление к экономии. Так, нет носок в орфографическом словаре уже стоит на первом месте. Для филологов подобные изменения — процесс закономерный. Некогда у Льва Толстого в романе «Воскресенье» слышался «стук сапогов», да и граф Нулин у Александра Сергеевича Пушкина, помнится, ехал в Петрополь с запасом «чулков a jour». А вот более свежий пример: если у наших прабабушек бельё сохнуло на улице, то у нас — сохло.
Возможно, подобные изменения в языке связаны с ускорением жизненного темпа, но иногда в дела лингвистические вмешивается...
Политика
Да, порой перемены в языке имеют исключительно политическую окраску.
Так, согласно Правилам 1956 года отчество Владимира Ленина в творительном падеже следовало писать через о, а не через ё. Однако, как пишет Б. З. Букчина, «чтобы сохранить орфографическую неприкосновенность В. И. Ленина, было принято „устное“ исключение: писать, например, Петром Ильичом (Чайковским), но Владимиром Ильичём (Лениным).... Правило это даже в годы застоя не распространилось шире — например, на „верного ленинца“ Л. И. Брежнева». Кстати, Владимир Ильич был обеспокоен чрезмерными заимствованиями: «Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности... К чему говорить дефекты, когда можно сказать недочеты, или недостатки, или пробелы?.. Не пора ли объявить войну коверканью русского языка?».
Нынешних политиков «коверканье», видимо, не особо заботит: слова «кошмарить», «фигня» можно услышать от первых лиц государства. А за отдельными политиками пристально следят не только сатирики. Так, Виктора Черномырдина филологи называют «языковой личностью»: уж очень посол России в Украине афористичен. Кстати, несмотря на то, что словосочетание в Украине противоречит русской традиции, сильное давление чиновничьих структур приводит к вариативности этого словоупотребления.
«Давят» на русский язык и эстонские чиновники: они попросили писать два н в слове Таллин. Российские служители народа прислушались, и сейчас написание столицы Эстонии весьма разнообразно. Любопытно, что просьба правительства Кот-д’Ивуар — не переводить название этой республики (с французского: берег слоновой кости) — была исполнена.
«Ложит» в законе?
И в заключение ответим Наталье, беспокоившейся о том, что лингвисты пошли на поводу у масс и «скоро узаконят ложить и звОнит». «Критериев признания правильности речи, нормативности тех или иных языковых фактов несколько, при этом массовость и регулярность употребления — только один из них, — пишет редакция портала Грамота.ру. — Например, ударение звОнит и глагол ложить тоже массово распространены, но нормативными не признаются, поскольку не отвечают другим критериям, необходимым для признания варианта нормативным».
Как же всё-таки замечательно, что СМИ повышают свой рейтинг не россказнями о насилии, катастрофах и катаклизмах, а рассказами о судьбе русского языка!
