Южнокорейские вампиры попадают в роман Эмиля Золя
10 лет назад был снят фильм «Жажда» – шедевр азиатского жестокого кинематографа в исполнении виднейшего мастера этого жанра, имя которому Пак Чан Вук.
Молодой корейский священник случайно становится вампиром. Посему он вынужден весь день прятаться от солнца в шкафу, а по ночам решать вопрос с добыванием человеческой крови, необходимой ему теперь как воздух. Но как снискать кровь насущную, не прибегая к человекоубийству, – это проблема не главная и даже вполне решаемая. Гораздо сложнее священнику будет отвадить от недопустимого свою юную возлюбленную. Обстоятельства сложились так, что ее тоже пришлось сделать вампиром, но в ее-то прошлом не было ничего богослужебного, и барышня посему алчет не мирной крови, а самой что ни на есть преступно-порочной и смертно-греховной.
Сам сюжет романа «Тереза Ракен» – довольно-таки пак-чан-вуковский.
Пак Чан Вук – режиссер из высшей лиги, кино у него авторское; так что адепты простецкого хоррора могут в данном случае не беспокоиться, несмотря на то что «Жажда» – это именно кровавое и жуткое кино про вампиров. Мистика и романтика, неотделимые от резни и прочей жести. Однако в 2009-м «Жажда» номинировалась на «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля и даже завоевала приз жюри. Неслыханные почести для картины про полюбовников-кровососов? Но от «Жажды» равно далеки как пресловутые подростковые «Сумерки», так и любой «Дракула». Здесь же вам не затрапезный хоррормейкер, а сам Пак Чан Вук – режиссер «Объединенной зоны безопасности» и «Олдбоя», наиболее именитый из нынешних южнокорейских постановщиков, завсегдатай международных кинофестивалей и любимец продвинутой публики.
«Жажда» же – это ни больше ни меньше артхаус-хоррор. Картина в точности повторяет сюжет, развивающийся в романе Эмиля Золя «Тереза Ракен». Взяв за основу своей мелодрамы ужасов не самое хрестоматийное произведение классика натурализма, Пак тихой сапой проник в новейшее на тот момент художественное направление – литературные мэшапы.
При этом Пак оказался молодцом даже и в такой постмодернистской постыдности. Во-первых, тот факт, что «Жажда» – это «Тереза Ракен» на вампирский лад, никак не афишировался промоутерами картины; а во-вторых, многие ли ее читали, эту «Терезу»? Ракен, чай, не Каренина – то есть это вообще никакой не бренд. Поэтому можно не сомневаться: Пак ухватился за Золя по причинам сугубо эстетического свойства.
